Коммерсантъ №74 (среда 25 апреля 2001)

Кира ВЕРНИКОВА,
Ольга МАНУЛКИНА

ШУБЕРТ НА ИДИШЕ
Псой Короленко спел в Петербурге

В рамках музыкального проекта петербургского института Pro Arte eNsemble состоялся Вечер художественной песни. Художественно пел под аккомпанемент проартовских музыкантов, а также рассвказывал интересные и поучительные истории, приплясывал и жестикулировал "молодежный филолог и акын" Псой Короленко.

Куратор проекта Борис Филановский обещал публике, изнуренной трудной современной музыкой, что будет попса и весело. Он не обманул. Попса - в том смысле, что Псой Короленко вовсю играет в поддавки с масскультом, фольклором и стереотипами сознания. Свой бенефис он составил из собственного сочинения четырех историй о духовных приключениях ребе Йойнэ, а в качестве лирических комментариев к ним пел песни Шуберта. Обработанный петербургским композитором Юрием Красавиным в духе музыке к киносказкам, Шуберт обрел совершенно новое звучание, и именно благодаря солисту. Мало того, что пелся трогательно грубым бардовским голосом, так еще и на идиш - с текстами самого Короленко в переводе Андрея Бредштейна. Рафинированная немецкая классика легко и органично преобразилась в простую еврейскую лирику.

Псой Галактионович Короленко - это псевдоним. Таким именем должны были, но в последний момент не окрестили Короленко Владимира Галактионовича, объект ученых штудий "молодежного филолога". Кроме того, П.Г. Короленко - популярный нью-йоркско-московский "акын", не без успеха реанимирующий авторскую песню, и активный сетевой деятель. (Любая поисковая система в Интернете моментально представит доказательства и того, и другого, и третьего).

Истории Псоя Короленко про ребе Йойнэ сюжетно непредсказуемы как хороший анекдот, изложены с применением синтаксиса и лексики еврейских притч, абсурдны и пародийны, как и положено модной словесности. В них фигурируют Верховный Шаман народов Крайнего Севера, кот Мойше и пациенты психоаналитика Фрумкина. Ребе Йойнэ перемещается на Святую Землю, которая оказывается для него столь же непригодной для жизни, как для его тезки-пророка - чрево кита, и возвращается в Бердичев. Обсуждает с собеседниками вопросы соблюдения заповедей и значения имени, главным же образом - психоаналитические труды доктора Фрейда и его последовательницы Нэнси Мак-Вильямс.

    Персонаж Псоя Короленко утрирован, однако этнографически и стилистически достоверен и страшно обаятелен. На каждую группу шуток отзывалась своя часть аудитории. Музыканты взрывались на вступлениях к шубертовским песням, грамотное еврейское сообщество - на виртуозных идиш-русиш-инглиш-поворотах. Были зрители, которым особенно близка оказалась психоаналитическая тема. "Есть психоаналитики в зале? Пациенты?" Ясно, что все эти категории пересекались.

    Концерт, как и было заявлено, оказался интермедией в программах eNsemble. А в интермедиях, как известно, между актами серьезной оперы выступают комические персонажи: не возвышенные герои, а свои, домашние. Аранжировки Красавина комментировали и одомашнивали Шуберта, возвращая его из набравшего высоту жанра австро-немецкой Lied обратно в дружеский кружок, где они рождались. Поучая публику притчами о ребе Йойнэ, П.Г. Короленко как бы начисто отрицал высокий стиль - дурацким костюмом с манишкой и черной шляпой, одесским акцентом, мимикой, жестикуляцией и смесью языков шаржируя портрет. Однако соединение по науке рассчитанных текстов профессионального филолога с неотразимой витальностью артиста-аматера оригинального жанра, приправленное врожденной склонностью к ораторству и музицированию, и блестками еврейской мудрости, создало гипнотический эффект.





назад